ПРОЛОГ.

Городскую улицу поливал проливной дождь. Он смывал всю грязь с лица города, сливая её в канализацию. Ночная мгла скрывала уродливые монолиты района, их серость, недоразвитость. Амалия вышагивала по тротуару, подняв лицо, чтобы дождь смыл и с неё грязь и слёзы. Прохожие старались обходить странную девушку стороной. Босая, в лёгком платье, промокшем до нитки. Длинные волосы тёмным мокрым плащом укрывали ей плечи.

Бутылка виски оттягивала руку, и её становилось нести всё сложнее. Мир кружился и расплывался перед глазами девушки, но она была этому рада. Приложившись к бутылке, она сделала внушительный глоток, позволяя жидкости опалить горло и внутренности. Холодный дождь всё остудит, поэтому девушка позволила себе ещё глоток.

Слёзы продолжали литься сами собой, в душе царила чёрная тоска. Мир для Амалии давно потерял краски. Он признавал только серый цвет грязи, чёрный цвет самой Тьмы и красный…

Всхлипнув, Амалия ещё раз приложилась к бутылке и взглянула на оживлённую улицу. Люди, обитавшие в своих мирках, даже не догадывались, что они марионетки в руках вампиров. Что они не свободны в своём выборе, а слепо следуют продиктованной программе.

Подойдя к фонарному столбу, Амалия схватилась за него рукой и покружилась, вспоминая беззаботное детство, когда она с подружками вот так же кружилась у каждого такого столба, весело смеясь.

Грустный смех сорвался с её губ, но тут же превратился во всхлип. Нет прежней жизни, туда закрыта дверь навеки. Есть только этот убогий серый бездушный мир, прожигающий свою жизнь, погрязший во лжи и пороке.

Крутанувшись ещё раз, Амалия легко прыгнула на проезжую часть, прямо под колёса летящей навстречу машине.

Расставив руки в стороны, она улыбалась стремительно приближающемуся к ней свету. Жизнь – обман, иллюзия! В ней нет больше божественного света, нет его в конце тоннеля. Нет…

Когда раздался визг тормозов, и столкновение было неизбежным, когда надежда угасла в глазах водителя, Амалию дёрнули в сторону, спасая в последний миг.

– Детка, тебе пора домой, – ненавистный голос ворвался в сознание девушки. Она приоткрыла глаза, заливаемые дождём. Вытерла лицо рукой и сделала глоток из бутылки, которую так и не выпустила из рук.

– Земер, когда мы сдохнем?

– Мы с тобой – никогда, – услышала она насмешливый ответ. – Только если вместе, дорогая.

– Ты первым, хочу посмотреть на твоё бездыханное тело, как оно будет рассыпаться в прах. Как твой пепел сорвёт ветер и развеет по миру, чтобы ты не смог возродиться. Ненавижу тебя, – шепнула девушка блондину, который лёгкой походкой шёл по улице, весело смеясь над каждым словом Амалии.

– Ты, как всегда, кровожадна, моя прелесть, – интимно шепнул он ей, склоняясь к её лицу.

– Этому ты меня научил, – вернула она ему недовольно.

– И безмерно рад этому, – отозвался Земер.

ГЛАВА 1.

Амалия безразличным взором оглядывала светлый зал Совета. Судьи, как и она, были облачены в белоснежные балахоны, которые призваны были стать символом чистоты помыслов магов жизни.

Только их избирали вампиры в Верховный Совет. Ровно столько, сколько вампирских кланов существовало на сегодняшний день в мире. Шесть судей сидели за белоснежным полукруглым столом.

Амалия принципиально занимала место крайнее, поближе к выходу, хотя клан, который охранял её и берёг, был самым могущественным. Глава центрального клана – Земер Черн сидел во главе тёмного полукруглого стола – как противоположность светлому столу судей. За этим столом восседали высшие вампиры.

А в центре оставалось место для жертв, ежегодной подати вампирам, участь которых должны были решить судьи.

Земер бросал украдкой взгляды на свою подопечную, которая, откинувшись на спинку кресла, демонстрировала пренебрежение к своим обязанностям и своё непочтение к собравшимся. Усмехнувшись, Черн прислушался к тому, о чём просил глава восточного клана – Ямакаси Кейхо.

– Мы выбрали себе жертву и просим разрешения её забрать.

Верховный судья кивнул, и в зал ввели под охраной двух вампиров мальчика лет пяти. Грязного, в обносках. Затравленного зверька.

Амалия отвернулась, не в силах наблюдать очередной фарс, который разыгрывали вампиры.

– Вот этот мальчик, – провозгласил Ямакаси, вставая со своего места.

– Я согласен, – отозвался Ян, Верховный судья.

– Я даю добро, – жеманно отозвала Марика, которая больше всех не подходила на роль судьи. С ней легко было договориться о цене на жертву, которая и не должна таковой стать. Ведь был строгий отбор тех, кого следовало отдавать вампирам – нищие, бандиты, отбросы общества, но не дети и здоровые женщины. Правда, Марике не было дела до критериев, установленных в древние времена. Главным была цена вопроса.

Амалия передёрнула плечами, слушая, как и остальные судьи давали своё согласие.

– Нет, – громко произнесла девушка.

Но её голос давно уже ничего не решал. Всё решали вампиры. Только в их власти было всё в этом мире. Мальчика увели. Но дверь не закрылась, ввели женщину. Она предназначалась для южного клана, они выбирали только светлокожих дев, считая, что их кровь вкуснее, чем у местных темнокожих.

И опять вампиры просили разрешения и вновь получали его от всех судей кроме одного.

– Нет, – вновь повторила Амалия, не глядя на жертву, которая давно поняла, что её участь предрешена. Смертная бросила на девушку взгляд, полный мольбы, но Амалия ничем не могла помочь ей. Если только Земер или другой глава заступится, возжелав забрать себе. Но он, как обычно, предпочитал выбирать мужчин, крепких и выносливых, способных продержаться больше года в роли кормушки всего клана.

Амалия с трудом высидела до конца заседания, и первой сорвалась с места, желая вырваться на воздух. В ушах до сих пор стояли мольбы и крики тех жертв, которые не желали становиться едой для кровопийц.

Ворвавшись в свой кабинет, она сорвала ненавистную мантию, которая казалась грязной. Дверь за её спиной захлопнулась, и строгий голос Верховного судьи полоснул по натянутым нервам:

– Сколько можно вести себя неподобающим образом? Госпожа Краснова, вы должны понимать, как важная наша роль. Мы – сдерживающий фактор, который уберегает обычных людей…

– Да заткнитесь вы! – вскричала Амалия, разворачиваясь к Яну Корошкову, но умолкла, заметив за его спиной Ямакаси.

– Опять непочтение выказываете, госпожа Краснова, – ехидно сказал он, стремительно сокращая расстояние между ними, протягивая к ней руку с чёрными изогнутыми ногтями, но тут же был откинут назад телохранителем Амалии.

Вампир заслонил её, как делал это не раз, спасая ей жизнь.

– Разве у меня может быть к вам уважение? – презрительно скривив губы, едко вопрошала у него девушка. – Вы – паразиты, питающиеся кровью людей. Опухоль на лице этого мира.

Вампир рассмеялся, поправляя одежды. Чёрные глаза полыхнули алым, а клыки угрожающе увеличились. Японец чуть подался вперёд и пообещал:

– Настанет день, когда ты ему наскучишь, и вот тогда ты будешь молить меня о смерти.

Амалия невесело рассмеялась и переспросила у Верховного судьи:

– О какой важной роли вы мне тут втирали, господин Корошков? Вот он – истинный ваш хозяин, и мы не спасаем мир. Мы лишь гнусные куклы, которые должны играть по их правилам, чтобы людям, которые знают правду, казалось, что мы что-то решаем. Но всё это мишура. Настанет день, и вы наскучите ему, если вдруг решите играть не по правилам. Ведь непослушных кукол ломают в порыве гнева.

Телохранитель так и прикрывал Амалию. За его спиной она была в безопасности от нападок японца, который давно мечтал проучить дерзкую девчонку.

Неожиданно громкие аплодисменты разорвали напряжённую тишину в кабинете судьи Красновой. Земер вошёл внутрь, хлопая в ладоши, окидывался всех насмешливым взглядом.

– Кейхо, мой друг, ну сколько раз просить тебя, чтобы не трогал мою девочку.

– Она выказывает неуважение к Верховному судье и к нам, Высшим вампирам, – тихо возмутился японец, не желая нарываться.

– Амалия, детка, что опять тебя расстроило? – ласково спросил Черн, приближаясь к своей подопечной. Телохранитель отошёл в сторону и укрылся невидимостью, вновь становясь тенью судьи.

– Опять выбрали ребёнка! Здорового ребёнка!

– Он сирота! – возмутился японец. – Он жил в трущобах!

– Но женщина для южного клана! – вскричала Амалия, обращаясь к Земеру, который с тёплой улыбкой следил за тем, как возмущённо ругалась девушка. – Женщина была точно здоровой, я требую, чтобы подняли документы по ней, и не удивлюсь, если у неё осталась семья!

– Это мы проверим, – кивнул Земер и улыбнулся ей, показывая кончики клыков.

Амалия замолчала, подозрительно глядя на странно довольного Черна, который не только не стал заступаться за своих соплеменников, но и согласился с ней! Блондин с зелёными глазами, как прежде, был непонятен. Холодный, отчуждённый, даже надменный, он продолжал раздаривать всем ехидные улыбочки, давая понять, как высоко он ценит умственные способности собеседника.

– Но, Черн, это уже слишком! Я уверен, что глава южного клана соблюдал порядок при выборе жертвы.

– Заплатив Марике? – взвилась Амалия, которая не могла молчать. Просто не могла. Злость в ней клокотала, стоило ей взглянуть на любого вампира.

– Саад не осквернит себя подкупом, – возразил Земер, протягивая руку к Амалии.

Но она отстранилась, выразительно глядя на пальцы вампира.

– Я требую узнать всё о женщине, которую отдали ему! – гневно выкрикнула девушка.

– Земер, успокой её, а то я подниму вопрос об её отставке! – предупреждающе выкрикнул Ямакаси.

Амалия, услышав это, рассмеялась от души, запрокинул голову.

– Давно пора это сделать, нет? – с вызовом обратилась она к Земеру, который лишь прижал девушку к себе, закрывая ей рот ладонью, даже не морщась, когда она укусила ему пальцы, вырываясь из захвата.

Он вполоборота обратился к японцу:

– Расследование стоит провести, а по поводу судьи, она не совершила ничего такого, чтобы поднимать эту тему.

– Она должна знать своё место! – не согласился с ним японец, приближаясь. Он пытался надавить на Древнего, чтобы он научил девчонку повиновению.

– Она его прекрасно знает, мой друг. И не стоит мне напоминать об этом. А Амалия просто переживает за своих соплеменников. Это нормально для людей. Сочувствие, любовь, желание спасти – это всё обычные людские чувства. Не стоит вам на них обращать внимание.

Холод в голосе Земера заставлял цепенеть не только Верховного судью, но и Ямакаси. Только строптивая Амалия продолжала кусаться и царапаться, требуя свободу.

– Приструнил бы её, пока не поздно, – проворчал японец и покинул кабинет.

Верховный судья тоже вышел, кивая головой Древнему, который с увлечением рассматривал шипящую в его объятиях судью.

– Сегодня у нас ужин, – напомнил он девушке, которая с новой силой стала сопротивляться.

– Надень платье, которое я прислал, и обещаю, что женщину спасут.

Амалия замерла, удивлённо воззрившись в зелень глаз вампира.

– Обещаю, – ещё мягче заверил её Земер, опуская руки. – Она вернётся домой к семье.

Амалия тут же вскинулась:

– Так ты знал, что у неё есть семья и молчал?!

– Да, – невозмутимо ответил вампир. – Ну так как? – он иронично приподнял тёмную бровь, ожидая решения девушки.

Но та не собиралась так просто сдаваться. Она задумчиво замолчала, сложив руки на груди, смело смотрела на древнего, как сам мир, ненавистного вампира.

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу с тобой ужинать, – напомнила она ему.

– Конечно, моя прелесть. Ты же мне такие сцены каждый раз закатываешь, что трудно о том забыть, – посмеиваясь, ответил Земер. Вампир подошёл к столу, сел на него и склонился набок, опираясь на одну руку.

Он продолжал терпеливо ожидать ответа, следя за тем, как Амалия подозрительно щурится, как волком смотрит. Она не могла дать отказ, когда на кону жизнь человека. Маг жизни – удивительное явление среди людей, в их силах было дарить спасение от смерти: лечить и даже оживлять. Они стали залогом порядка среди вампиров. Судьи вставали на защиту человечества. Им вампиры дали право решать, кого отдавать на откуп за спокойную жизнь остальных. Они следили за вампирами, наказывали преступников, которые нарушали порядок. Сила их была столь велика, что маги жизни с лёгкостью могли расправиться даже с Высшим вампиром, только об этом мало кто из них догадывался.

Вампиры сами решили создать Совет, когда однажды, из-за беззакония, чуть не истребили всех людей. Голодные времена заставили их пересмотреть многие устои и создать новые, по которым и жили до сих пор. И они поставили над собой судей – магов жизни, которых опекал каждый клан. Платой за защиту была привязка. Глава клана пил кровь судьи, взамен отдавая свою, вместе с бессмертием. Отличительной чертой судей становились чёрные глаза, которые меняли цвет после ритуала. И только у этой бестии всё было не так. Один глаз чёрный, а второй оставался голубым.

Амалия прятала чёрный глаз под занавесью чёлки. Она ненавидела всё, что связано с вампирами. Даже порой себя. Насмешка природы? Маг жизни, не желающий жить. Девушка бросала вызов каждый раз, нарывалась, желая поскорее умереть. Сколько раз она пыталась свести счёты с жизнью. Сколько раз прыгала с мостов и небоскрёбов. У неё не было никого и ничего, чтобы цепляться за этот мир. Идеальная жертва во всех отношениях. Она была таковой, и на своей шкуре узнала – каково быть едой для вампиров.

Земер сам её выбрал, сам же отдал своим птенцам. Он смотрел, как алчно сосут они кровь из кричащей от боли Амалии. Он видел, как вспыхнула она ярким светом, который сжёг всех в радиусе пяти метров от девушки. Проснувшийся дар был столь сильным, что Древний тут же созвал Совет и провозгласил её судьёй. Правда, обряд проходить Амалия добровольно отказалась и сопротивлялась до последнего, дерясь с ним, более сильным врагом. Она не могла пользоваться даром, так как её никто этому не научил. Зато после того как уже стала судьёй, Земер сам приступил к её обучению. И вскоре девушка не раз применяла на нём свою силу, пыталась сжечь его, избавить мир от древнего зла в его лице. Но как бы ни старалась Амалия, она не могла забрать у него то, чего в нём не было – жизни.

– А мальчик? Ты уверен, что он… – решилась Амалия идти ва-банк.

Но Земер пресёк её попытку на корню, твёрдо сказал, как отрезал:

– Уверен.

– А мужчина, которого ты взял своему клану? – не собиралась сдаваться девушка.

Земер усмехнулся, понимая, чего она хочет от него. Мужчина в очередной раз поразился, как эта хрупкая девушка в лёгком светлом летнем платье до колена, оставалась воинственной в такой ситуации, один на один с Древним вампиром, который может убить её, не прикасаясь. И казалось, что она может справиться с любой проблемой, но это было не так.

– Точно убийца, – ответил ей Земер, иронично улыбаясь. – Ты же сама его приговорила ещё на той неделе.

– Да? – удивилась Амалия и пожала плечами. – Не помню.

– Пить меньше надо, – вернул ей вампир.

Амалия оскорбилась и открыла рот, чтобы высказаться, но вампир её перебил:

– Жизнь женщины в твоих руках.

Девушка бросилась к нему, замахиваясь для удара, но вампир стремительно ушёл с траектории атаки, заломил ей руку за спину и прижал к себе лицом. Второй рукой он держал строптивицу за затылок, а сам, сминая яростное сопротивление, поцеловал. Амалия замотала головой, попыталась укусить его за губу.

У Древнего не было времени, чтобы развлекаться с ней. Больно дёрнув её за волосы, он оттянул ей голову назад, открывая белоснежную кожу шеи, и прокусил её, прикрывая глаза, сделал пару глотков. Яд попал в кровь Амалии, и она обмякла в его руках. Слизнув кровь с ранки, Земер уже нежнее поцеловал девушку, которая не сопротивлялась, но и не отвечала. Бездумно глядя в никуда, она качалась в благодатном тумане, который дарил ей вампир. Не было боли, не было мыслей, не было ничего и это было прекрасно, пока сознание не светлело. Вот тогда приходила злость, чёрная и беспощадная. А пока Земер мог спокойно забрать её домой, унося на руках из здания Совета. Там он собственноручно переодел девушку в платье, купленное специально по случаю её дня рождения.

***

Амалия опрокинула в себя уже третий бокал шампанского, отдавая его официанту. Она потянулась за следующим, но поднос, как и сам официант, исчезли, зато появился виновник плохого настроения. Лорд Черн собственной персоной стоял возле её кресла и протягивал ладонь, приглашая на танец. Девушку раздражала его манера всегда выглядеть безупречно, где бы он ни находился. Строгие костюмы, всегда с белоснежными сорочками, сидели на нём исключительно, как влитые.

– Я тебе ноги отдавлю, – пообещала Амалия, протягивая свою ладонь. Платье, которое подарил ей Земер, было элегантным, с оголённой спиной, из кружевной красной ткани с подкладкой, чтобы не просвечивало. Длинные рукава. Спереди всё было закрыто, лиф платья крепился ажурной лентой на шее.

Вампир легко выдернул девушку из кресла и повёл в центр зала.

В особняк, где проживал Древний, съехались все его птенцы. Они чествовали судью Краснову, с откровенной завистью глядя, как её нежно прижимает к себе Земер, как он шепчет ей на ушко комплимент о её красоте. Но человечка не принимает, как должно её положению, слова Древнего. Вместо этого пытается наступить ему на ногу. А Древний развеселился и закружил девушку в вальсе, не давая ей шанса напакостить.

Танцевальная зала, погружённая в робкий полумрак, разгоняемый трепетом тысяч свечей. Звуки старинного вальса наполняли атмосферу романтичностью. Гостей в особняке было много, и все они были вампирами клана Земера. Они танцевали, кто-то сидел на диванчике, попивал вино, смешанное с кровью. Слышались неспешные разговоры о погоде, политике и людской суете. Но никто из них не смел осуждать судью или своего хозяина. Хоть и не было ни одного, кто понимал бы странную одержимость Древнего.

– Вчера опять три трупа, – ругалась Амалия, – а ваши ищейки даже не собираются шевелиться.

Три шага вперёд, вращение. Его тихий смех, блеск в зелёных глазах. Нахмуренные брови над разноцветными глазами и упрямо поджатые губы, покрытые алым блеском.

– Я в курсе, – невозмутимо произнёс Земер, не желая отвлекаться от танца.

– И когда я увижу преступника? – недовольно возмутилась девушка, чувствуя, что давно парит над полом и даже ноги переставлять ей не нужно, партер надежно её удерживал при себе.

– Сегодня у тебя праздник, значит, не сегодня, – отозвался Земер, поставил партнёршу, крутанул её вокруг оси и опрокинул на свою руку, склоняясь над ней, медленно провёл рукой, очерчивая линию скул. Амалия стукнула его по пальцам, не позволяя вольностей.

Зрители замерли, удивлённые чувственным танцем. Древнему словно и не нужна была музыка, он сам создал ритм, а музыкантам оставалось лишь подыгрывать ему.

– Завтра? – настаивала девушка.

Вампир поцокал языком. Танец вновь продолжился, и Амалия взлетела ввысь, удерживаемая на вытянутых руках Земера, а затем медленно скатилась к его ногам, и как бы она ни пыталась вывернуться, но оказывалась всё ниже.

– Наслаждайся вечером, – настоятельно порекомендовал ей вампир, с укором глядя на неё сверху вниз, а затем резко поднял девушку и вновь закружил в танце.

– На твоей территории бесчинствует взбесившийся вампир, а ты предлагаешь мне наслаждаться вечером?! – возмутилась Амалия и отшатнулась от Черна. – Кто-то бросил тебе вызов, не время праздновать, нужно поймать убийцу и…

– Уничтожить, – закончил за неё Земер, – кровожадная моя! Хорошо, раз хочешь именно так провести свой день рождения, то я не против!

С этими словами вампир ухватил девушку за руку и повёл к выходу, но остановился у порога и приказал всем веселиться до утра!

***

В тёмном переулке лежало обескровленное тело девушки. Амалия с трудом держала лицо, чтобы не морщиться от вони, источаемой расположенной неподалеку помойкой. Земер склонился над телом жертвы, внимательно его изучая. Четыре сыскаря стояли за его спиной, ожидая вердикта Древнего, ещё шесть полицейских следили, чтобы никто из зевак не прорвался за ограждение. Эти двое из высшего общества совершенно не вписывались в окружающую обстановку. Девушка в красном вечернем платье, в накинутом на плечи пиджаке блондина, который не боялся испачкать чистую белоснежную рубашку и смело трогал личные вещи жертвы, подошла ближе телу. Она присела, наплевав на подол платья, которое уже безвозвратно испорчено. Она с облегчением вдохнула аромат дорогого парфюма вампира, который перебивал смрад.

– Птенец, – заявил Земер, протягивая девушке носовой платок.

Амалия долго смотрела на белоснежную накрахмаленную ткань. Вампир вздохнул и приложил платок к носу девушки.

– Не понимаю, что тебе в этом может нравиться? – недовольно бросил Земер, вставая и рывком поднимая девушку, чтобы под локоток увести от места преступления подальше.

– Мне не нравится, я просто делаю свою работу, – ответила ему Амалия, еле поспевая переставлять ноги за размашистым шагом вампира.

– Детка, – не желая нежничать, холодно бросил Древний, который с каждой секундой раздражался всё сильнее, – твоя работа заключается в вынесении наказания.

– Я об этом и говорю, уничтожьте того, кто нарушает закон! – вскричала девушка, попытавшись вырваться из рук. Они уже покинули зловонный переулок, и она оторвала от лица платок и передала его обратно мужчине. – Лорд, вы понимаете, что гибнут люди!

– Детка, людям свойственно гибнуть, – снисходительно возразил ей вампир, подталкивая к чёрной машине. Дверца открылась перед девушкой и её в прямом смысле затолкали в салон.

Амалия устало упала на сидение, отодвигаясь, освобождая место для Земера. Летний вечер был на удивление холодным. Промозглым ветром её продуло насквозь, и нос покраснел. Вот только вампир знал, что даже если она подхватит простуду, это не остановит её. Девушка всё равно будет ловить убийцу, поэтому лучше сделать всё самому.

– Вампирам тоже свойственно гибнуть, – недовольно буркнула девушка, поправляя подол платья, – особенно если голову отрубить.

– Хорошая моя, не зли, – предупредил её Земер, вспоминая, как девушка его семейной реликвией пыталась отрубить ему голову. И как сама пострадала, так как телохранители не рассчитали силу и сломали ей пальцы.

Амалия демонстративно фыркнула и отвернулась к окну. Машина тронулась с места. Они возвращались в центр города.

– Не понимаю, кто мог создать птенца, не оповестив Верховных? – как бы между делом спросила девушка.

– Найдём, – заверил её Земер и притянул к себе. Амалия попыталась отодвинуться. – Но у тебя сегодня день рождения, я приготовил тебе сюрприз.

Девушка расстроенно вздохнула, так как давно уже не считала свои года, коим суждено было перевалить за тысячу. И, как уверял Древний, прожить ей придётся столько, сколько он этого захочет.

– И какой? – насмешливо поинтересовалась она у вампира, который продолжал настойчиво её к себе прижимать.

– Тебе понравится, – заверил её Земер.

– Сомневаюсь, – возразила Амалия, вспоминая прошлогодний подарок на её пятидесятилетие. Дорогостоящий гарнитур из кроваво-красных рубинов, столь ценимых у вампиров, в россыпи бриллиантов. Но этот подарок Амалия отказалась принимать, бросив колье прямо в лицо Древнему со словами, что ошейник не наденет никогда. Земер тогда долго смеялся, уверяя, что раб даже в простом шейном платке будет видеть только ошейник.

Машина остановилась, дверца открылась, и Амалия попыталась вырваться из ненавистных объятий.

– Так не терпится увидеть мой подарок? – тихо посмеивался над ней вампир.

– Отпусти, – приказала Амалия, которой надоело общество Древнего.

Любой человек будет трепетать возле вампира: или чувствовать страх, или влечение. Земер не послушался, сильнее прижимая к себе Амалию. Её ладонь осветилась предупреждающим светом. Убить не убьёт, но неприятные моменты доставит. Вампир порой ждал, когда она осмелится вновь применить к нему магию. Боль, которую он ощущал, оживляла его на краткий миг, напоминая, что когда-то и у него было сердце. Но боль отпускала, и мир вновь становился ледяным и пустым.

Амалия пустила импульс, и свет сорвался с пальцев, тут же впитался в бледную кожу ладони Земера. Он замер, а девушка беспрепятственно вырвалась и покинула машину. Телохранители взглянули в салон, беспокоясь за хозяина. А он сидел с мечтательной улыбкой на бескровных губах. Глубоко втянув воздух, Древний открыл глаза, которые окрасились в красный цвет, и молниеносно оказался возле девушки, входящей в холл.

– Детка, ты сегодня так добра. Совсем и не больно, – посмеиваясь, сообщил Земер, вновь прижимая её к себе, по-хозяйски кладя руку на покатое бедро.

– Я устала, – отмахнулась Амалия.

Алкоголь в крови приятно расслаблял и, наверное, из-за этого она пожалела свои силы на одного старого вампира, который уверенно вёл в её покои, находившиеся на втором этаже.

– Завтра собираю Совет, подниму вопрос о недоверии Марике, – по-деловому равнодушно поделился новостью Земер.

Девушка не поверила ушам. И даже притормозила на лестнице, пытаясь понять, что за интригу плетёт её покровитель. Она давно просила снять Марику с должности, и вот когда надежда что её, вообще, кто-то услышит, угасла, Земер решился на этот шаг.

– А Бориса? – уточнила Амалия.

Судья океанского клана постоянно прикрывал делишки вампиров на островах. Что они там творили! У них были свои правила, и никто не был им указом кроме короля Эрика. Слово этого вампира было для всех на его территории законом. Один из Древних – его опасались многие главы, так как Древних в этом мире было всего трое. Остальные не дожили до такой глубокой старости. Третьим был Вадим Бугомиров. Тёмный во всех смыслах вампир, который редко покидает свой континент. Его территория самая большая, если не считать океанский клан. Но в отличие от Эрика Вадим чтил законы, которые сам и устанавливал.

– Бориса повременим, – ответил Земер и распахнул двери в покои Амалии.

Девушка смело вошла в светлую гостиную и замерла, увидев розовую коробку, стоящую по центру журнального столика.

Опасливо покосившись на вампира, который приглашающим жестом разрешал подойти к подарку ближе, при этом самодовольно улыбаясь, Амалия, придерживая подол платья, прошла к столику и потянула красную ленту. Затем осторожно подняла крышку и замерла, открыв рот от удивления.

В коробке на шёлковой розовой подушечке лежал белоснежный котёнок.

– Зачем? – глухо спросила девушка, боясь прикоснуться к пушистому комочку.

– Прочитал в журнале, что женщинам нравятся коты, – шепнул Земер, незаметно для неё приблизившись и встав за спиной. – Ты же женщина, Амалия. Значит, тебе он должен понравиться.

Девушка боролась с собой, поражаясь щедрости вампира. Она откинула крышку в сторону и протянула руки к котёнку, недовольно поджимая губы, глядя, как трясутся её пальцы.

Тёплое тельце котёнка было приятно на ощупь. Амалия прижала пушистый комок к груди и погладила по головке пальцем, слушая, как замяукало проснувшееся чудо.

– Он хочет молока, – шепнула девушка, а Земер обнял её, прижимаясь щекой к щеке.

Её чуть не передёрнуло от могильного холода, который исходил от вампира. На его фоне пушистый комок обжигал пальцы.

– Вижу, в этот раз я угодил с подарком, – довольный голос Древнего раздражал Амалию.

– Иди и лопни от гордости, – приказала она ему, попытавшись вырваться, но Земер крепко удерживал.

– Вечер не закончился, – заявил он. – Продолжим праздновать.

– Надо котёнка покормить, – возмутилась девушка.

– И его покормим, – твёрдой рукой развернул подопечную к выходу вампир, – и тебя, – покровительственные нотки сменились ласковыми, – и меня.

Амалия передёрнула плечами.

Ничего с этим желанием вампира она не могла сделать. Она – законная жертва Земера, он мог питаться ею сколько угодно.

Пока спускались вниз в холл, Земер рассказывал, что завтра она должна выдвинуть вопрос о недоверии и превышении полномочий сама, он его поддержит и предоставит доказательства. Девушка задала уточняющие вопросы, чтобы чётче понимать свою роль в затеянной игре Земера, но хоть вампир и делился информацией, судья не понимала, зачем ему убирать Марику. Она была удобна для вампиров. Не раз господин Корошков намекал, с кого должна брать пример Амалия.

Марика сама подбирала жертв, как для южного клана, так и для других по их заказу, а также вела дела с Эриком. Закрывала глаза на убийства обычных людей зарвавшимися вампирами в северном клане. Что не понравилось Земеру? Амалия не могла взять в толк.

Музыканты так и продолжали развлекать гостей, которые никуда не собирались расходиться, памятуя приказ лорда. Амалия видела, как они заинтересованно провожают его взглядом, каким презрением окидывают её. Девушка усмехнулась им. Она знала, что все они желают ей смерти, но, увы, как бы они и сама Амалия не старались, Земер не давал и шанса обрести свободу.

Он не собирался отпускать девушку от себя, даже на тот свет. Он чётко озвучил ей, что её жизнь закончится лишь в тот миг, что и его.

В столовой Древний приказал принести блюдце и молока для котёнка. Слуги, не мешкая, тотчас предоставили Амалии требуемое. Она поставила котёнка на стол возле блюдца и помакала мордочкой в него, чтобы несмышлёныш понял, что это молоко.

Для самой девушки принесли торт, вино, фрукты. Земер наблюдал, как Амалия пытается заставить котёнка лакать молоко. Как она нежно уговаривает его, как смешно трясёт тот мордочкой, облизывая усы. И вот, наконец, до него дошло, что в блюдце лакомство. Розовый язычок стал мелькать, захватывая молочко, а девушка с облегчением вздохнула и потянулась за бокалом с вином.

К её пристрастию к алкоголю вампиру пришлось привыкнуть. Так девушка пыталась примириться с окружающей её реальностью.

Амалия поймала заинтересованный взгляд Земера и подозрительно прищурилась.

– Что? – недовольно спросила, начиная нервничать.

В последнее время её беспокоило состояние Древнего. Она стала слишком часто ловить на себе его задумчивые взгляды. Это не могло не настораживать.

– Иди сюда, – позвал её вампир, желая поскорее почувствовать её тепло в своей крови.

– Вот ещё, – отмахнулась Амалия и потянулась за виноградом.

– Знаешь, наверное, стоит тебя выпороть, – словно рассуждал вслух Земер.

– И что это тебе даст, – насмешливо спросила у него девушка, демонстративно затолкав ягодку себе в рот и медленно её жуя, – кроме удовлетворения садистских наклонностей?

– Поверь, я не садист, – не хотевший таковым казаться, возразил Древний, – вот Эрик…